Я беру холст, натягиваю его на подрамник, проклеиваю холст желатином, затем грунтую его белилами, и получаю основу для моей живописи. На этот готовый холст, я наношу краску.
И с этого момента, судьба холста в моей власти. От того, каким образом и какие краски я нанесу на холст, зависит, во что превратится кусок холста, натянутый на подрамник.
Как в природе, семена превращаются в колючки или в цветы, а гусеница превращается в бабочку или жука. Так и холст, превращается в закрашенный холст, или в картину. Это и есть чудо метаморфоза (превращения), которое завораживает и привлекает наше внимание.
Но если в природе метаморфозом распоряжается генетика, и результат предопределён заранее, то в случае с холстом, мне кажется, что только я являюсь причиной, я определяю, во что превратится холст.
Но… Я не знаю до конца, каков будет результат. Это зависит от качества моего замысла, идеи. Но не только. Иногда великолепная идея, возникшая в моей голове, на деле выливается в банальную и скучную картинку.
Значит, мало придумать картину в голове, нужно как-то перенести её на холст. Успех зависит от множества условий: я должен уметь рисовать, знать законы оптики и цветоведения, свойства красок, должен знать или видеть, как выглядит то, что хочу изобразить, и т.д и т. п. Всё это важно, но недостаточно! Есть ещё какая-то, загадочной природы, сила, которая превращает кусок холста, с изображением чего-то, в картину.
Эта сила — метафизика живописи, причина, наделяющая изображение совершенно новыми свойствами. Эти новые свойства не физические, они иной природы, их нечем измерить, невозможно описать словами. Их можно только чувствовать непонятным образом.
Художники всех времён и народов, всю жизнь гоняются за этой самой метафизикой, но не всем удаётся ей овладеть. При чём, самому художнику может быть и не известно, удалось ли ему овладеть метафизикой живописи. Вот например, Ван Гог.
Тысячи художников жили одновременно с ним, и рядом с ним. Многие из них виртуозно изображали пейзажи, людей, натюрморты. Причём, с точки зрения обывателей, эти художники были гораздо круче Винсента Ван Гога!
Они успешно торговали своими работами. Но мы ничего про этих художников и их работы не знаем, они забыты… А Винсента Ван Гога помним, и его картины одни из самых дорогих!
Мне всегда хотелось знать, а сам Ван Гог знал, что обладает даром Метафизики живописи? Чувствовал? Или Микельанжело Буанаротти, Эгон Шиле, Веласкес? А может это чувствуем только мы, зрители, потомки зрителей. Не является ли это ощущение Метафизики от работ признанных мастеров, навязанным нам культурной средой?
Я ловлю себя на том, что не решаюсь сказать вслух, что работы Марка Шагала не вызывают у меня никаких чувств, хотя моё образование позволяет мне объяснить желающим, почему Марк Шагал — выдающийся художник.
Так я и живу. То перед чистым холстом, то перед закрашенным. Переписываю, ищу то единственно — неповторимое сочетание цветов… Всё таки, сильнее всего меня влекут загадки, не имеющие окончательной разгадки. Я думаю, что живопись живёт в настоящем времени, это процесс, который происходит здесь и сейчас. Написанные картины, это уже прошлое, ненаписанные — будущее.
azgart.com 